Читать книгу "Столкновение  - Александра Салиева"

А я…

Я тоже буду. И даже больше, чем сам Смоленский. Глупо отрицать, что мне всё это противно, чуждо и мерзко. Сколь бы грязной и ненормальной я себя не ощущала. Происходящее… возбуждает. И он, и я — прекрасно осведомлены об этом. Иначе между моих ног не было бы сейчас настолько влажно. Мои пальцы слегка подрагивают, пока я веду по внутренней стороне бёдер. По стопам проносится лёгкая покалывающая судорога. Совсем не боль. По венам разливается приятное тепло. И я уже не думаю о том, на какой адово-минусовой отметке по шкале вселенского грехопадения я застреваю. Потом я буду анализировать, сожалеть, стыдиться. Сейчас… я просто наслаждаюсь. Не только собственными прикосновениями. Чужим горячим дыханием на моей коже. Каждым хрипловатым выдохом мужчины. Один за другим, я слышу их, как свои собственные.

Хотел увидеть?

Пускай смотрит…

Ведь если отбросить все предрассудки, мне это тоже нравится.

Настолько, что моя смелость быстро набирает обороты. И я уже не сдерживаю рвущиеся наружу стоны, гораздо откровеннее лаская саму себя, изредка подаваясь мужчине навстречу в древнем элементарном инстинкте. Да, прекрасно осознаю, тем самым я дразню опасного хищника. Голодного. Жадного. Не ведающего пощады. Но именно это мне и нужно. Чтобы он сорвался. Не я сама просила его подарить освобождение, которое никак не настаёт. Хотя я уже совсем близко.

— Тимур…

Очень-очень близко.

— Тимур…

Я выгибаю спину, свожу колени вместе, меня почти выворачивает от переполняющих чувств. Кажется, ещё немного, и весь мир разорвёт на звёздные осколки. Совсем как тогда, в его доме. И я сожму собой его пальцы… Не его… На этот раз свои… Или же…

— Не так, золотко, — звучит грубо, резко, недовольно. — Не закрывайся.

Я киваю. Потому что какая-то часть меня ещё помнит об этом. Но она слишком мала и далека, чтобы, помимо согласия, во мне остались хоть какие-то силы, дабы выполнить обещанное.

— Я… Я… Не… Могу… Больше… — срывается с моих уст тихим капризным хныканьем.

Правда ведь не получается. Никак не перешагну ту грань, за которой наступит долгожданное освобождение. Балансирую у самого края. И мне бы упасть с него в пропасть. Рухнуть и пропасть в той манящей тьме без дна и возможности вернуться. Но нет. Меня бьёт дрожью, почти трясёт от этой невыносимой безумного-болезненной агонии.

И я сдаюсь.

— Тимур, — зову его снова. — Пожалуйста…

Да, умоляю.

Уже не важно, насколько слабой и нуждающейся я выгляжу. Да и вообще вся реальность больше не имеет никакого смысла. Весь мир, который я знаю, перестаёт существовать, едва мужчина обхватывает за лодыжки, приподнимает, укладывая их на свои плечи, дёргает на себя. И целует. Хотя вряд ли то, что он творит, можно действительно считать заурядным поцелуем. Облизывает, ласкает языком так алчно и ненасытно, что мой рассудок окончательно испаряется. Я снова умоляю, хнычу, задыхаюсь и пропадаю, уже ничего не помня, кроме одного-единственного — его имени, которое раз за разом повторяю, словно в бреду. Нахлынувший оргазм пробирает новой степенью безумия, сокрушает. Едва ли я отдаю себе отчёт в том, насколько сильно меня всю выгибает от этого чувства. Я почти падаю с кресла. И только властный жест его ладони, опустившейся мне на живот, придавившей обратно, не позволяет оказаться на полу.

— Думаю, проблему с твоей головной болью мы решили, — звучит снисходительное над моим ухом, наряду с ощущением обжигающего дыхания у виска. — Но, чтоб уж наверняка… — не договаривает.

Эйфория, блуждающая по моему телу, ещё не испаряется до конца, а Тимур резко вторгается двумя пальцами.

— Ох…

Он поглощает мой жалкий протест, пленяя губы, вместе с тем сгибая пальцы внутри меня, растягивая, слегка надавливая ровно так, чтобы мой разум снова распрощался со мной. Обхватив ладонью моё лицо, придерживая подбородок, большим пальцем поглаживая по щеке, Тимур целует неторопливо, словно изучает, пробует на вкус, постепенно углубляя поцелуй, одновременно медленно проталкивая в меня свои пальцы. Снова и снова. Очень долго. И я понятия не имею, почему эти довольно простые прикосновения кажутся настолько чертовски эротичными, побуждающими раз за разом тянуться к нему навстречу. Едва успокоившийся ритм моего сердца вновь стучит всё чаще и чаще. Не помню, когда я умудряюсь растерять остатки своей гордости, обняв его обеими ногами за торс, цепляясь за широкие сильные плечи, прижимаясь к мужчине всем телом так максимально близко, как только удаётся.

Но он не спешит воспользоваться этим.

Всё ещё целует, удерживая моё лицо, лаская меня пальцами. Секунды превращаются в сладостно-томительную вечность. Она… Опьяняет. Обжигает. Опаляет. Разрушает. Нет меня больше. По крайней мере — той меня, какой я себя знаю. И уже я сама целую мужчину, вкладывая всю ту страсть, что губит меня. Делюсь ею с ним — делюсь всем, что только могу дать. Открыто. Бесстыдно. Забираю не меньше. Как и он сам, жадно, голодно, требовательно. Вдыхаю его выдохи, глажу массивные плечи, шею, грубую щетину, зарываюсь пальцами в его волосы, сжимаю наверняка грубо, совсем не нежно и ласково. Но ему и не нужна моя нежность или ласка. Тимур тихо рычит сквозь зубы, едва моя ладонь протискивается между нашими телами, сдавливая поверх брюк его твёрдый член.

— Не смей, — дёргается чуть назад, избавляясь от моего прикосновения, а я ещё и осмыслить не успеваю, почему он так делает, а брюнет дополняет уже мягче: — Ты слишком отзывчивая и соблазнительная, золотко. Едва ли я смогу быть таким же терпеливым.

Да кому оно нужно, это терпение?!

Не мне. Не сейчас.

Но сказать об этом вслух я не успеваю.

Мужчина опять всё берёт под свой контроль.

— Ущипни себя за соски. Сильно. До боли.

Сдавленная узким платьем и бюстье грудь давно болезненно ноет. Зачем мне усиливать эту боль? Не понимаю. Но всё равно подчиняюсь, обхватываю их пальцами, позволяя сознанию тонуть в новой волне тепла, разливающегося по моим венам.

— Сильнее, — следует новым приказом. — Я сказал: до боли.

Ничего уже не соображаю. Просто сдаюсь ему. Позволяю забрать мой новый стон. Отобрать весь мой кислород. Вместе с новым поцелуем. На этот раз неумолимо-властным. Вместе с движением его пальцев внутри меня. Тимур больше не медлит. Вторгается жёстко, глубоко. Надолго меня не хватает. Боль в груди от собственного захвата прошивает насквозь, превращается в нечто иное. Охватившее тело напряжение рассыпается мириадами искр перед моими глазами. И пусть на них всё ещё повязка, я не могу ничего видеть. Не считается. Меня буквально вышвыривает в иную реальность. Там я тону в ошеломляющей волне наслаждения, вот уже во второй раз за этот вечер пропадая в судорогах чистейшего удовольствия.

— Да, вот так, золотко. Теперь уже наверняка… — слышу далёкий голос.

Всё ещё не хочу возвращаться к реальности. И пропускаю тот момент, когда я оказываюсь на боку, а узел на моём затылке оказывается развязан. Кресло — огромное, внушительное, и нам двоим на нём совсем не тесно. А может быть всё дело в том, что я сама занимаю не так уж и много места. Тимур обнимает обеими руками, крепко прижимая к себе со спины. Я поясницей чувствую его эрекцию, слышу стук его сердца, вдыхаю аромат его умопомрачительного парфюма, и… засыпаю.